Александр Варго - Не та дверь [сборник]
С другой стороны, кому было легче всего пробраться в вашу квартиру, пока свекровушка твоя одна дома сидела, с Боженькой тет-а-тет общалась? Кому было знать, где поминки будут, как в туалет пройти. А ведь там окошко есть, помнишь? Может, муж твой наружу вышел, вроде как воздухом подышать, а потом через него и залез к тебе?».
«Это все чушь, — хотелось сказать Алле. — Не мог Вася быть тем чудовищем, которое взялось преследовать мою семью».
Тут снова возник тот, впереди, и засмеялся с неприкрытой издевкой. Маньяк наслаждался своей безнаказанностью и Аллиной беспомощностью, собственной верой в успех и ее сомнениями.
Аллина рука поднялась, пальцы снова коснулись его лица, скользнули ниже, к шее. Кожа, ставшая невероятно чувствительной, передала в мозг картинку. Какой-то неровный бугорок под подушечками пальцев, из которого торчит короткий волосок.
Алла проснулась с ощущением, что ее кто-то резко потряс за плечо, открыла глаза и какое-то время лежала неподвижно. Над ней смутно белел потолок, и сумрачной тенью парила под ним люстра. Слева у стены, возле входа в спальню, стоял шкаф-купе. В его зеркальных дверцах отражался кусок окна. Алла видела это краем глаза.
Ей почудилось движение, и она повернула голову. Темное зеркало шкафа медленно пересекал мерцающий огонек. Там, в небе, летел самолет.
Алле вспомнилось, как они с Васей решали, каким будет этот шкаф. Это она тогда предложила обе дверцы сделать зеркальными. Когда муж спросил, зачем — мол, хватило бы и одной, — жена ответила: «Чтобы вместе с тобой смотреть в небо».
К этому времени они уже смирились с тем, что Васе надо было непременно засыпать на правом боку и возле окна, а ей — на левом, ближе к двери. Получалось, что они отворачивались друг от друга. Первое время супруги пытались с этим бороться, менялись местами или переворачивались на другой бок, но каждую ночь рано или поздно сдавались. Потому-то Аллина идея насчет двух зеркальных дверей шкафа привела Васю в восторг.
Она перевернулась на правый бок. Вася лежал рядом. Его дыхание было ровным и глубоким. Все обыкновенно, как многие годы до этой ночи. Вот ее любимый мужчина набирается сил перед новым днем.
Там, за двумя дверьми и коридором, спят дети. Когда настанет утро, они прибегут сюда, в спальню, чтобы встретить новый день вместе с мамой и папой, или, наоборот, будут ждать, когда те зайдут их разбудить.
Ей захотелось завыть. В ее жизни не осталось ничего, что можно было бы назвать «как всегда». Ощущение невосполнимой потери заставило тело вытянуться в струнку, а затем скрутиться в клубок. Алла зажмурилась, по-детски надеясь, что сейчас все пройдет. Вот-вот, еще немного, и гроза, закрывшая небо, исчезнет, разорванная ветром на безобидные клочки.
Вышло иначе. Лежа с закрытыми глазами, Алла особенно отчетливо услышала дыхание спящего Васи. Под это ровное сопение ей самой столько раз так хорошо засыпалось. Все в порядке, кругом безопасно, мир именно таков, каким она хочет его видеть. Теперь этот звук заставил ее распахнуть глаза.
Алла повернула голову, чтобы не видеть мужа, но лучше ей не стало. Она почти сразу же поймала себя на том, что напряженно прислушивается, не изменился ли ритм его дыхания? Может, он уже не спит? Вдруг прямо сейчас?..
Память тут же подсунула Алле вчерашнюю картинку, Васин кулак, занесенный над ней. Воображение показало, как он опускается на ее голову и она отправляется во тьму беспамятства.
Алла снова уставилась на мужа. Тот продолжал спать как ни в чем не бывало, и ей стало стыдно. Понапридумывала себе черт знает чего. Какой из Васи маньяк?
Она замерла. «Маньяк». Откуда в ее голове взялось это слово? Нет, само по себе — пожалуйста, ничего необыкновенного. Вон сколько маньяков в мире было, есть и еще будет. Взять того же Чикатило, Пичушкина…
Васино сопение стало громче. Теперь оно походило на шипение и заполнило всю комнату. Алла увидела перед собой кобру с раздутым капюшоном, задрожала от внезапного озноба, и тут же все прошло. Дыхание мужа снова стало тихим. Облако стужи, окутавшее ее, рассеялось без следа.
Алла постепенно вернула себе способность размышлять и подхватила ниточку, едва не оборванную приступом страха. Да, в том, что само слово «маньяк» пришло ей на ум, не было ничего особенного. В конце концов, кто сделал все это? Ее пальцы коснулись шва на левой стороне головы.
Странно было то, что в сознании Аллы маньяк оказался по соседству с Васей. Выходит, она вообразила, будто ее муж — вот такой сумасшедший убийца?
Такая мысль выглядела столь же безумной, какими являлись все эти монстры в человеческом обличье. Но получалось, что все было именно так. У нее в голове Вася на миг стал маньяком.
Она села, скрестила ноги по-турецки и засунула руки под бедра ладонями вниз. Такая поза всегда помогала ей сосредоточиться.
«Ведь это он хотел ударить тебя, — прошептал внутренний голос. — Уже был готов это сделать. Нет, может, и неосознанно, просто на миг потерял контроль. Но что-то в это не очень верится».
Алла замотала головой. Это ерунда, чушь дичайшая. Ее Вася просто не мог быть маньяком. Она знала его с детства, со школы.
«Ты лучше вспомни, как он себя вчера вел после этого, — продолжал голос. — Прикинулся, будто не знает, почему ты отодвинулась. Да еще и несправедливо обиженным себя выставил. Мол, я к тебе со всей душой, а ты меня отшила. Весь день потом ходил надутый. По-твоему, это нормально? Похоже на него?»
Алла хотела было возразить, но не успела. На тумбочке ожил Васин телефон. Знакомая мелодия будильника — кто в здравом уме ставит на него песню под названием «Театр боли»?! — трубным гласом разорвала тишину.
Васино сопение прервалось. Он перевернулся на спину, медленно потянулся, достал пальцами до стены за балясинами изголовья кровати, открыл глаза, взял мобильник и выключил звук. Какое-то время муж лежал не двигаясь, а затем сел спиной к жене.
Алла наблюдала за ним молча, со все возраставшим удивлением.
«Он даже не пожелал тебе доброго утра, не говоря уже о всяких там нежностях», — не преминул заметить внутренний голос.
Вася обернулся. Против слабого света, лившегося из окна, его голова казалась черной дырой. Где-то там, знала Алла, должны были быть глаза. Они сейчас внимательно смотрели на нее.
Взгляд из темноты. Холод. Дыхание. Смех.
Короткая серия ощущений — так уже было? — вихрем промчалась по Аллиной душе, вздымая с ее дна тяжелые хлопья страха. Эта черная фигура. Почему Вася смотрит на нее и молчит, сидит как истукан? Где его руки? Зачем он поставил будильник?
Увидев жену, Вася застыл. Голова Аллы отчетливо белела в предрассветной мгле. Повязки по бокам сливались с кожей, придавали очертаниям черепа необычный вид. Бледное лицо с черными провалами глаз будто плавало в воздухе без тела.
Конечно, все дело было в ночнушке, темно-красной, одной из самых любимых у Аллы. Но на какой-то миг Вася про нее и думать забыл. А когда вспомнил, то облегчение, которое он испытал, оказалось мимолетным, потому что его внимание переключилось на руки жены.
Он не видел ее ладоней, и ему это не нравилось. Вася помнил, что Алла часто сидела так, когда хотела что-нибудь хорошенько обдумать. Но не в седьмом же часу утра!
Ему представилось, что он спит, а жена сидит рядом, скрестив ноги, и смотрит на него долго, пристально. Она думает, а потом тихо вытягивает ладони из-под бедер. Сначала левую. Она пустая, с ней все в порядке. Затем правую. Тут вслед за пальцами на свет появляется лезвие кухонного ножа, тонкое, уже порядком сточенное, но очень острое.
Он спит, а Алла смотрит на него, зажав в руке нож.
Вася вздрогнул и резким движением поднялся на ноги. Алла дернулась, но он этого не заметил и вышел из спальни, краем глаза продолжая следить за женой.
Оставшись одна, Алла распрямила ноги, повернулась к своей тумбочке, нащупала телефон, нажала кнопку. На вспыхнувшем экране высветились цифры: 06.32. В это время Вася обычно вставал на работу, но почему сегодня? Его ведь отпустили.
Она не знала, как ответить на этот вопрос. Вечером муж ни словом не обмолвился о том, что ему утром надо будет вставать. Впрочем, они вообще за прошлый день сказали друг другу очень мало слов. Все же о такой перемене в своих планах он должен был сообщить.
Алла задумалась, как ей поступить. Пойти на кухню и спросить, что происходит, или дождаться, пока это само собой не выяснится? А если Вася сейчас уйдет?
Несколько минут она колебалась, потом решила все-таки пойти и поговорить. Накинув халат, уже стоя перед дверью, Алла поймала себя на мысли о том, что еще неделю назад ей и в голову не пришло бы размышлять на эту тему. Такой ситуации не возникло бы. Они с Васей всегда делились всем, что было на душе.
Муж был в ванной. Оттуда, из-за неплотно прикрытой двери, просачивалась в коридор полоска света.
